1126 огонь со дня основания Энтанора, Элар
Клён оступилась и упала. Лан Тандер – ее учитель – недовольно покачал головой. Юная лана Эларская подавала большие надежды. Сражаться она любила, и получалось у нее неплохо. Но неуклюжесть Клиэни оставалась камнем преткновения. В самый неподходящий момент она могла упасть или выронить оружие. Такие промахи огорчали и ее саму, и ее учителя.
Был яркий теплый день весенней луны липы. В высоком чистом небе горело Огненное светило – скоро полдень. Собравшись около чердачного окна, чистили свои блестящие перышки почтовые ульты. Пригревшиеся в лучах светила птички щебетали, прикрывая от удовольствия темные бусинки глаз. Из гиардовых раздавалось недовольное мяуканье – степные кошки тоже хотели на волю в такой чудесный день.
Быстро поднявшись с нагретой брусчатки двора, девочка поправила боевой костюм, смахнула со лба медно-русую прядку непослушных волос. Прошло два огня с тех пор, как она получила взрослое имя, но все продолжали звать ее прежним детским прозвищем. Клён становилась Клиэни лишь на время больших праздников и приемов. Большинство же из тех ее ровесников, с которыми она сражалась на турнирах, полного имени никогда и не слышали.
- Ну что, ученица, давай присядем, поговорим, - сказал Тандер.
Девочка покорно кивнула, учитель снова недоволен, и как можно быть такой несуразной! Они устроились на каменной скамейке возле колодца. Мокрое ведро поблескивало стекающими капельками, нянюшка только что набрала воды для кухни.
- Лан Тандер, через луну будут состязания, и я очень хочу выступить хорошо, хочу победить! – звенящим от обиды голосом сказала Клён
- Не переживай так, - похлопал ее по плечу Тандер, - все получится. Ты умеешь многое из того, что не умеют твои ровесники.
- Но я такая нескладная!
Тандер на тиму задумался, потом медленно сказал:
- Знаешь что, мы превратим этот недостаток в достоинство.
- Как, учитель?
- Представь, ты сражаешься с кем-то по давно известным правилам, ожидаешь определенных ходов и приемов. Но вдруг твой соперник падает…
- Нарушится рисунок боя, не только его, но и мой, - подхватила девочка.
- Умничка, все поняла. Ты научишься ошибаться правильно. Если что-то пойдет не так, ты не испугаешься и быстро найдешь выход. А главное, будешь иметь преимущество перед не ожидавшим такого противником.
- Лан Тандер! - Клён радостно обняла учителя, - Я уверена, я справлюсь!
- Отлично, тогда вернемся к тренировке.
***
1131 огонь со дня основания Энтанора, Экит
Накануне испытания Лета, младшая дочь повелителя Энтанора Ардалиона Мудрого, долго не могла заснуть. Ей казалось, что назавтра произойдет что-то неправильное, непоправимое. Из своих семнадцати огней двенадцать она провела рядом с Учителем. Хорт Добрый, придворный маг, один из величайших и искуснейших волшебников в стране был ее наставником, воспитателем, другом. Он был ее Учителем. Лета любила и уважала отца, часто прислушивалась к советам старшего брата Орила, но слово Хорта Доброго было для нее законом. Он научил ее всему, за руку введя в таинственный и необъятный мир магии. Для него она навсегда останется маленькой девочкой с наивными зелеными глазами, жадно внимающей каждому его слову. Он для нее – величественным чародеем, управляющим природными стихиями, вокруг которого клубами вьется магическая энергия.
Лета взрослела на его глазах, делясь своими наивными девичьими бедами не с подругами или братом, а с ним, Учителем. Первыми ее книгами были старинные магические фолианты, первыми стихами – простенькие заклинания, требующие словесной формы.
Хорт Добрый по праву мог гордиться своей ученицей. В пять огней она была всего лишь девочкой, наделенной необыкновенным и редким даром. Но способностью к магии в той или иной мере обладал каждый десятый ребенок в Энтаноре. В семнадцать Лета стала настоящей волшебницей, способной сотворить любое по сложности из известных Хорту заклинаний. Не сила повелевала ей, как это зачастую бывает у не очень умелых волшебников, а она повелевала силой.
Но рано или поздно приходит время последнего испытания. Испытания, после которого выдержавший его ученик прощается со своим учителем. Лета не боялась, что не справится. Они оба знали, что она превосходит его и по силе, и по мастерству. С любым заданием Хорта Лета справится, каким бы сложным оно не было. Боялась она совсем другого. На протяжении многих огней Учитель был ее другом, опорой, он направлял, подсказывал. Лета боялась лишиться этой поддержки. Хотя самым главным и самым первым из того, чему он ее научил , было умение самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность.
Она тряхнула тяжелыми волосами, цвета спелой пшеницы. Разве для того он учил ее, чтобы теперь она сомневалась, была неуверенна в себе! Сомневаться сейчас, значит предать все, что он вложил в нее. Завтра она покажет все, что умеет, блестяще и красиво справится с испытанием. Но где бы ни был Хорт Добрый, кем бы ни стала она сама, навсегда останется он ее Учителем. Он вывел ее на дорогу, и чтобы идти по ней у наследницы Энтанора хватит и умения и сил.
***
1131 огонь со дня основания Энтанора, Элар
По щекам текла дождевая вода, смешиваясь со слезами. Ее знобило, форма промокла насквозь. Клён поправила заплечный мешок, и, стиснув зубы, пошла дальше.
Отправляясь на эту войну, она не предполагала, что будет так тяжело. Но дело, конечно, не в отвратительной погоде, распутице на дорогах, камнепадах, столь частых на Западном хребте, и резнях с пограничниками. Всего луну назад умерли родители – мамочка Ини и папа Иленор. Они долго и мучительно болели. Всю весну и все лето их не отпускала лихорадка. Аша и Клён ни на шаг не отходили от родителей.
Нет, наверное, это были лишь дождевые капли. Слезы она выплакала. Весенними ночами и в прозрачно-серых летних сумерках, моля судьбу и Сэта пощадить родителей. Ведь они такие молодые, красивые, любимые и любящие. И они так дороги, так нужны своим дочерям. Но судьбе было угодно, чтобы супруги Эларские остались в памяти своих родных и друзей именно такими – молодыми и красивыми.
Через викту после похорон Клён пришло письмо из Экита. Повелитель Ардалион и его сын, лан Орил, собирали армию. На западной границе участились случаи разбоя и набегов, пошли слухи, что правитель Ольраны претендует на Эларский Западный хребет. Клён, и как новобранец, и как новая наместница, и как один из лучших воинов страны, не могла не отправиться на эту войну. Долг перед родиной она всегда ставила на первое место. Было тяжело оставлять в Эларе Ашу, не меньше сестры опечаленную уходом родителей. Но с Зайкой остались нянюшка и Тенитон, дворецкий, как родную внучку любящие младшую лану Эларскую.
Смерти, кровь и боль за три викты заставили ее собственное горе притупиться, отступить. Она сражала, каждый раз, как последний, отдавая все свои силы, все умение танцу боя.
К вечеру пограничники сообщили, что лагерь пограничников совсем близко. Ночью будет сражение. Шатров не ставили, костер развели единственный в небольшой пещерке. Каждый из двух риян воинов ненадолго подходил к огню, в надежде, если не высохнуть, то хоть немного согреться. Клён, натянув сильнее капюшон, сцепила руками колени и прижалась к скале из песчаника. Ждать она не любила больше всего на свете.
Стемнело, послышался шепот лана Орила, командующего атаку. Девушка сорвалась с места, выхватив из-за спины боевой посох. Схватка закружилась, затанцевала. Видимо, лазутчики противника тоже не дремали, - воины Ольраны встретили энтанорцев во всеоружии. Зажглись редкие факелы.
Клён, как обычно, сражалась с полуприкрытыми глазами, отделяя своих от чужих каким-то неведомым внутренним чувством. Ее окружили, в круг попал кто-то из энтанорских воинов. Спина к спине, они сражались с десятком нападавших. Дождевые капли отлетали от гладкого древка. Клён заметила, что у воина рядом с ней такое же оружие. Ни меч, ни глефа, ни шпага, ни ножи, а именно посох. Боевой посох – оружие одиночек и странников, им проще сражаться на дуэли, чем в тесноте строя.
Тимы капали, как дождинки. Она забыла все, утонув в круговороте схватки. Очнулась она, стоя на коленях, плащ где-то потерян, по волосам и шее за ворот куртки стекают струи воды. Клён вздрогнула, впервые за три семерки почувствовав холод. Медленно встала, опираясь на посох. Откуда-то из темноты ночи появился силуэт, освещенный факелом. Это был молодой человек, всего на огонь или два старшее ее самой, с красивыми правильными чертами лица. На тонких губах играла усмешка, пламя факела отблескивает в светлых глазах.
- Эйрон Реннотский, - коротко сказал юноша. Посох за спиной красноречивее всего говорил о том, что именно он сражался сейчас рядом с ней.
- Клиэни Эларская, - представилась в ответ она, понимая, что биться ровно при виде этого человека сердце узе никогда не будет.
